Настоящему солдату карандаш не помеха - боль и унижение девиз морпеха.
Рё не был ни солдатом, ни морпехом, да и с болью и унижением он был знаком по старым добрым сказочкам, которые уже давненько решили ретироваться из его памяти куда подальше. Как дэ факто - неудавшийся морпех устал. Как дэ факто номер два - школа под предводительством некоего Джонни Китагавы (боже, кто этот старикашка!?) была сформирована и теперь, несчастные джоннисы были вынуждены проводить своё время тут.
"Тут" имело вид довольно стандартненький для школы, где на протяжении энного времени должно тусить (читай как жить, существовать и страдать фигнёй) немаленькое количество людей.
Нишикидо покосился на входную дверь и ключ у себя в руке. Если верить номеру на табличке и маленьком ярлычке, ключ обязан был эту саму дверь открыть. Чудо свершилось, Док-кун переступил порог комнаты и огляделся. Первое, что ему не понравилось - наличие второй кровати. Второй пункт для придирательств он пока что не нашёл, так что решил временно не заморачиваться на эту тему. Прошествовав к кровати, которая находилась ближе к окну, Рё кинул сумку с вещами на пол и, стянув обувь, развалился на вполне уже его кровати. Делать ничего особо не хотелось, поэтому, нашарив в кармане плеер, парень заткнул свои уши наушниками соответственно и включив громкость почти на полную, закрыл глаза, намереваясь провести немного времени ничего не делая.

Иногда бывает так, что человеку и делать ничего не хочется, а время убить надо. В подобных ситуациях хорошо помогает музыка и сон. Поскольку первый пункт был успешно выполнен, глаза закрыты и счастье в плане состояния покоя было обретено, Рё решил что второй пункт тоже стоит исполнить и... уснул.
Снилась ему какая-то ересь. Наверное, можно было бы назвать это предсказанием, но в любом случае, Док-куну совершенно точно снилось отчитывание себя любимого товарисчем хореографом, который (ну или которая - мальчик/девочка, какая нафиг в жопу разница) вещал что-то на тему "Бытует мнение, что ты не танцер". При этом, где-то ещё рядышком мелькала смутно знакомая морда лица, в которую так и хотелось плеваться ядом.
В любом случае, Нишикидо ещё не подозревал о том, что плеваться ядом ему в скором времени действительно предстоит, и в огромных количествах, так что, кансаец продолжал безмятежно спать. Первый тревожный колокольчик у спящего мозга тренькнул в момент когда на кровать парня нагло что-то село. Второй раз колокольчик тренькнул от похлопывания по руке. Поскольку врятли это был комар, который вдруг решил попить его кровушки, а заодно и поспать на кровати, Ниши вздрогнул от неожиданности и резко открыл глаза. С трудом удержав себя от того, чтобы не начать заниматься самощипанием, джоннис чуть прищурился и с самым внимательным видом посмотрел на то, как нагло усевшееся на кровать существо что-то активно прошлёпало губами. Собственно, именно по губам Рё и узнал одно из существ, обитающих в агентстве. Дождавшись, пока неожиданный гость замолкнет (то бишь, покуда его губы не придут в состояние покоя), кансаец с самым невозмутимым видом стянул с головы наушники и посмотрел на Уэду
- Ты что-то сказал?

Рё совершенно не слушал неожиданно свалившегося на его кровать Татсую, поскольку весьма неплохо проводил своё время, потягиваясь после недолгого, но всё же сна. Внезапно его сознания достигла фраза "жить вместе". Недоверчиво покосившись на приползшего в комнату джонниса, кансаец задумчиво покосился на ещё одну сумку, что валялась теперь рядом с его собственной и недовольной протянул:
- Жить? А я так надеялся, что ты всего лишь принёс мне вещи, которые я забыл забрать.
Жить с Татом...разве можно придумать что-нибудь хуже? Сказать, что Нишикидо не был рад подобному положению дел, это значит, пожалуй, не скаать вообще ничего по этому поводу. Однако..если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то получалось, что у Рё теперь появилась личная домашняя принцесска, о которую можно точить клыки гадостности и вредности.
К слову, Уэда вполне себе беззастенчиво восседал на кровати кансайца, что ему не очень-то нравилось. Вдобавок, он без умолку говорил и явно старался показать кто тут хозяин, на что Нишикидо пока что только понимающе улыбался. Нехорошо так улыбался. Дождавшись пока бессмысленный поток слов наконец закончится (благо невежливо перебивать соседа по комнате во время толкания пафосной по его мнению речи), Рё показательно зевнул и наконец выключил музыку, что так активно разрывалась в сползших на шею наушниках.
- Конечно, Химе. Зачем мне с тобой ругаться - я же совершенно мирный человек. Кстати, коль ты с упёрством хомячка отстаиваешь свою половину комнаты, то может стоит провести черту, её делящую? Так и быть, я готов выделить тебе маркер для свершения этого благого дела. Я даже согласен оставить тебе в качестве личного пространства твою кровать и тумбочку. Правда я щедрый?
Чем меньше Уэды - тем лучше. Рё уже надеялся, что каттуновец свалит из комнаты и можно будет насладится ничего неделаньем, как вдруг прогремел гром и Тат буквально прирос к плечу кансайца. Тот на подобный жест удивлённо вскинул бровь, дёрнувшись недовольно и скривив губы
- Хэй, только не рыдай мне в плечо - не люблю отстирывать косметику. Ладно, коль для тебя это так важно, я согласен выделить тебе ещё тридцать сантиметров возле кровати, чтобы можно было поставить туда тапочки. Что скажешь, Химе? - за окном сверкнуло и Рё довольно улыбнулся. Грозу он любил, так что ему хотелось усесться на подоконник и долго вдыхать обновлённый после грозы воздух. В любом случае, для этого надо было отцепить от себя "сожителя", так что именно этим Док-кун и занялся.

- Какая-какая суслики, они и сюда пробрались хДД, самая обыкновенная! Хотя, не знаю, может у тебя, как у Принцессы, и косметика особенная? - выводить людей из себя кансаец умел. И любил, чего уж греха таить. Оказывается наблюдение за тем, как кто-то бесится было бесценным зрелищем, поэтому Рё старался запомнить каждую минуту этого шикарного зрелища. С умным видом подняв указательный палец вверх, он с видом пророка изрёк - Во сне ко мне пришло озарение. Мерзостный голос, крайне похожий на голос Джина поведал мне, что отныне я должен звать тебя Принцессой, уступать лишние две минуты в душе и дарить по торжественным праздникам кружевное бельё. Ты мне главное скажи какой у тебя любимый цвет, чтобы я точно знал какое брать не стоит, ладно?
Меланхолично проследив за передвижением сожителя по комнате, кансаец довольно кивнул:
- Угу-угу. И стены самые толстые, пожалуйста.
Возрадовавшись тому, что на его личное пространство и футболку наконец перестали покушаться, Ниши поднялся с кровати. Положив на тумбочку свой плеер и наушники, парень прошествовал к окну и широко его распахнув, уютно устроился на подоконнике, упираясь затылком в оконную раму и наблюдая за тем, как на землю падают тяжёлые капли дождя. В комнату подул прохладный ветер, заставивший губы кансайца растянуться в довольной улыбке:
- Погодка шикарная. - Рё покосился на кровать Татсуи, уже вполне себе успешно окупированную законным владельцем и усмехнулся - Нээ, Принцесса, хочешь погулять под дождичком?

Обмен любезностями состоялся. Рё видел, насколько его сосед раздражён, и это приводило его в состояние детской почти радости.
Кансаец удобно расположился на подоконнике, разве что не свесив ноги наружу (поступать так джоннис не хотел по двум причинам: 1) слабые психикой люди, которые могли бы проходить на улице, вполне были в состоянии принять парня любящего дождь за суецидника 2) после того, что он наговорил Уэде, Нишикидо не исключал вероятности того, что это спокойный и тихий обычно парниша подкрадётся со спины..и сделает своё чёрное дело). Дождь Док-кун любил. Он мог часами медетировать на его тяжёлые капли, что падали на землю и наслаждаться свежим воздухом, который всегда чувствуется обновлённым после грозы.
От наслаждения природой джонниса отвлёк голос Татсуи.
- А ты хочешь меня пригласить?
Нишикидо в некотором недоверии покосился на сожителя, словно его за несколько минут свалила белая горячка и теперь он бредил. Пожав плечами, кансаец довольно честно ответил:
- Не-а. Вообще-то, я надеялся, что ты свалишь на улицу в гордом одиночестве и я порадуюсь короткому моменту свободы. - посмотрев на ёрзающего на кровати Уэду, Рё невольно усмехнулся. Его подобное зрелище забавляло, ибо он искренне не понимал, как можно бояться грозы и иже с ним. Заметив, как сожитель спрятал лицо в ладонях, ньюссовец совершенно без задней мысли поинтересовался:
- Слушай, а фейерверков ты тоже боишься?